«История человека — это не столько история борьбы человеческого ума против глупости, сколько история борьбы глупости против ума» — говорил Анатолий Кашпировский, подчеркивая, тем самым, что он на стороне «ума».
Многочисленные оппоненты считали наоборот и статей вроде «Анатолий Кашпировский очередной мошенник из 90–х» (https://zen.yandex.ru/media/lzhenauka/anatolii-kashpirovskii-ocherednoi-moshennik-iz-90-h-5c940c36085fa900b47351cc) в интернете не мало, и этому есть объяснение: феномен Кашпировского более социальный, чем принято думать. В лице этого, безусловно, талантливого человека мы имеем яркий пример того, когда массовая потребность в новых психологических архитипах (по Карлу Густаву Юнгу), доминирует над здравом смыслом, овладевая сознанием огромного числа людей.
В своей серии статей «Исмагил Шангареев: мошенничество, как зеркало социальной реальности», я выбираю сюжеты, которые ярко демонстрируют все изъяны социальной реальности, попытки категорично судить о ней, легко навешивая ярлыки обмана и мошенничества.
Понять феномен Кашпировского можно только в контексте исторический событий, которые происходили в конце 80-х годов ХХ века в обреченном на распад Советском Союзе. «Блажен, кто посетил сей мир. В его минуты роковые — его призвали Всеблагие, как собеседника на пир» — писал Федор Тютчев.
Советская система здравоохранения и без того имеющая серьезные проблемы к середине 80-х годов была практически разрушена. Наступил момент, когда власти официально признали, что людям развитого социализма доступно лишь 30% жизненно необходимых лекарств, а во многих больницах отключали то свет, то воду и операции нередко проводились при свечах. Советский человек привыкший к относительной стабильности оказался в растерянности и замешательстве видя, как привычный мир рушится и на его месте образуются пустоты, провалы реальности. И вот эти пустоты начали, в частности, заполнятся, так называемыми целителями, которые в своем подавляющем большинстве были шарлатанами и мошенниками. Страна, которая села на мель по сути превратилась в «Корабль дураков». Но был на этом «корабле» человек, которого мошенником назвать язык не поворачивается, так как он использовал научные методы, превращая их в массовое действо в стиле картин Иеронима Босха, провозглашённого главным «певцом бессознательного».
Анатолий Кашпировский – человек с высшим медицинским образованием, 25 лет проработавший в психиатрической больнице в Виннице. Этому факту многие авторы, пишущие о Кашпировском не придают большого значения, а зря. Кашпировский, в отличие от своих «коллег по цеху» имел уникальную экспериментальную базу, мог изучать процесс внушения на тысячах пациентов. Не будем говорить об этической стороне вопроса, но сделаем для себя вывод, что в толпе мошенников появился человек с огромным опытом и научной методологией, которая до сих не получила должной научной оценки.
Коллективное бессознательное обреченной страны получило первые установки от Кашпировского 21 марта 1988 года, когда он появился на телемосте Киев-Москва в рамках программы «Взгляд». В последние месяцы 1989 года уже с успехом велась трансляция первых шести сеансов Кашпировского на всю страну.
Сегодня, когда коллективное бессознательное находиться в иной реальности нежели в конце 80-х и начале 90-х, люди скептически относятся к истории Кашпировского. Согласно опросу, проведенному интернет-редакцией www.rian.ru, больше половины ответивших считают, что Кашпировский — «обычный мошенник» и лишь 5% признают его настоящим целителем, психологом.
В XXI веке стала таять вера в Кашпировского как целителя. Так, например, в 2006 году он приехал в Челябинск, где к его выступлению появились претензии у Роспотребнадзора, который обнаружил отсутствие маркировки на пакетиках, в которых была освященная поваренная пищевая соль. Так Кашпировский не очень удачно продолжал дело не безызвестного Алана Чумака «заряжая соль».
Что же все-таки на самом деле происходило на массовых сеансах Кашпировского? Думаю, ларчик открывается просто. Кашпировский применял эффект плацебо (от лат. placebo, буквально — «буду угоден, понравлюсь»), основанный на внушении, что не требует каких-либо специальных навыков, так как критичность сознания («не верю») преодолевается путём привязки внушаемой информации к фактическому объекту, как правило — таблетке, инъекции, наложению рук, вербальной установке.
Будучи весьма талантливым психологом, Кашпировский на уровне профессиональной интуиции знал, что желают услышать больные люди и просто давал им то, что они ожидали – временное или долгосрочное исцеление. По сути он помогал включать резервные силы организма, случай с солью только подтверждает правильность его действий. Ведь в сущности, чем соль отличается от таблетки пустышки, применяемой известными врачами, работающими с применением эффекта плацебо?
Ключевым определением деятельности Кашперовского, на мой взгляд, является «психология», и, прежде всего, блестящее применение эффекта плацебо. «Легко избавиться от услышанного, но невозможно от сказанного» — говорил Кашпировский. Полагаю, что критика Кашпировского – это поверхностный взгляд на его опыты в области психологии, а вся его деятельность на сцене – это, прежде всего, демонстрация научных достижений современной психологии и психиатрии, позволяющей управлять не только сознанием индивида, но успешно манипулировать коллективным сознанием.
Главное, чтобы это было в благих целях, как «святая ложь» (когда нельзя больному говорить его диагноз) в медицинской этике.
Цикл статей — «Исмагил Шангареев: мошенничество как зеркало социальной реальности».
