Только в последний год газ стал восприниматься как обособленный товар, до этого времени рынок рассматривал продажу связки нефть-газ, с устоявшейся формулой, где «цена газа зависела от цены нефти». Эта зависимость возникла не случайно, на это повлияли исторические факторы, а также химические и физические свойства нефти и газа.
Парадоксально, но ни один эксперт отрасли не мог предугадать ситуацию, которая сложилась в последние два года. Пандемия внесла свои коррективы буквально во все сферы жизни и деятельности людей. Совсем недавно наблюдалась парадоксальная ситуация, когда опасения из-за нового африканского штамма привели к падению цен на нефть, стоимость газа устанавливала исторические рекорды один за другим.
Когда возникла «привязка» цен
Все началось, когда в конце 60-х на севере Нидерландов было открыто газовое месторождение. Глубина залегания газа не превышала трёх километров. Разведанный объем просто поражал. Месторождение Гронинген называли гигантским, а состав газа идеально подходил для сетей газопроводов в Голландии.
Специалисты предложили технологию, которая позволяла использовать природный газ как энергоноситель в электростанциях страны. Гретты Тумберг тогда не еще было, а про экологию говорили не слишком часто. Однако использование газа было намного «зеленее» сжигания продуктов нефтедобычи, поэтому в газе сразу увидели альтернативу «грязным» энергоресурсам. Очевидные выгоды такого проекта смогли убедить власти оказать мощную поддержку от государства, поскольку разработка месторождения оказалась очень дорогой, а строительство газопроводов требовало огромных инвестиций.
Европа всегда тяготела к общим правилам, поэтому для новой отрасли их разработали с применением инженерной логики и стали вычислять по некой формуле.
Топочный мазут перевозят в бочках или в очень больших бочках(их называют «танками» — примеч. ред Пронедра) или в цистернах, хранят в этих же емкостях. В то время не учитывали особенности использования сжиженного газа, хотя сама технология была хорошо известна. Учитывали только природный газ, для которого нужно было строить трубопроводы, подземные хранилища и компрессорные станции. Все условия стали частью формулы, поскольку нефтью торговали на бирже и добыть ее было относительно не сложно. С газом же картина была совсем другой, вроде и идея блестящая, и перспективы прекрасные, но и вложения при этом требуются солидные.
Вкладывать без гарантий не хотелось, поэтому в формулу ввели оговорку — «на время». Договорились об условии, что цену газа можно изменить лишь через 6 месяцев после того, как изменилась цена нефти. То, что сейчас воспринимается как должное — скважины, трубопроводы, вспомогательная система распределительных станций, тогда еще построено не было. Крупные компании не хотели делать крупные инвестиции, которые не окупились бы, например стало тепло и покупателю больше не нужны такие объемы газа. Так на энергетическом рынке появилась новое правило, которое звучало примерно так: «бери прямо сейчас или заплати часть цены, если не покупаешь газ».
Этот принцип и стал основой привязки газа к цене нефти, и для всех игроков рынка это давно кажется обоснованным и логичным. Для Нидерландов открытие месторождения Гронинген стало импульсом для развития, но сверхприбыль от реализации газа надолго затормозила развитие других отраслей, сконцентрировав на себе основной фокус экономики страны. Народное хозяйство стало слишком зависимо от “голубого топлива”, это получило отдельное название — «голландская болезнь».
