Сгущение, смещение, превращение образа в противоположность: вместе с психотерапевтом Ильей Никифоровым разбираемся, как на протяжении тысячелетий, начиная с древних греков, развивались представления людей о сновидениях, что нового в них привнес психоанализ, с помощью каких механизмов бессознательное скрывает от нас «забаненные» внутренней цензурой смыслы, что нам может дать анализ сновидений и на какие принципы можно опираться при интерпретации образов.
Развитие представлений о сновидениях
Для ответа на поставленные вопросы будет полезно начать с краткого исторического обзора. Развитие взглядов на сновидения можно сравнить с тем, как, двигаясь сквозь века, человек оказывается все более способен осознавать себя как индивидуальность, как существо отдельное и ответственное. Люди примитивных культур идентифицируют себя как часть племени, но не как автономную личность.
Быть личностью – привилегия всего лишь двух фигур: вождя, который заботится о физическом благополучии членов племени, и шамана, который отвечает за их психическое состояние. Шаман играет важную роль, так как болезни и сильные душевные волнения считаются происками злых духов, а не чем-то, связанным с самим человеком. Со временем общество усложняется, предлагая всё новые и новые социальные роли. Отождествление с ними помогает человеку осознавать себя отдельным от группы и обладающим своей волей и желаниями. С отступлением традиционной культуры на задний план сами эти роли уже перестают быть обязательными, а общество снижает степень контроля за поведением его членов.Раньше человек шел по тропинке, протоптанной отцами и дедами, и учил детей ходить так же, но многие старые пути оказались непригодными, а как и куда идти теперь – неизвестно. Эта неизвестность дает свободу выбора, но и накладывает ответственность за него. Мы видим, как от растворенности в коллективе человек добрался до радостей и тревог индивидуального пути. Теперь он стоит перед зеркалом и усиленно всматривается в него в надежде разглядеть, кто же предстал перед ним.
Гипнос — Бог сна
За свою долгую историю отношение к сновидениям успело проделать похожий путь. Древние греки считали, что Гипнос (сон) и его брат-близнец Танатос (смерть) были рождены от союза Ночи и Кроноса. Эта же пара произвела на свет Эриду (раздор), Апату (обман) и Немезиду (отмщение). Неудивительно, что при такой родословной сновидения вызывали тревогу и ассоциировались с чем-то опасным.
Считалось, что они посылаются Геей и связаны с силами подземного мира. Спустя несколько столетий, в V в. до н. э., Еврипид реабилитировал часть сновидений, указав на то, что помимо ужасных сновидений, посылаемых Геей, существуют и светлые аполлонические сновидения. Позднее Платон (428 до н. э. – 348 до н. э.) сделал следующий шаг: по его мнению, не все сновидения связаны с богами, многие из них рождаются в противоборстве трёх частей человеческой души. Если разумная часть души не сумеет совладать с вожделеющей и яростной частями, то человек будет видеть во сне исполнение своих предосудительных желаний.
Существенным вкладом в развитие начальных представлений о сновидениях стал пятитомный труд об искусстве толкования сновидений «Онейрокритика». Он был написан Артемидором Далдианским, жившим во второй половине II в. н. э. Одним из первых он заговорил о важности знания личности сновидца и его эмоционального состояния во время сна для правильного толкования.
И видевшему сон и толкующему было бы полезно, и не только полезно, но необходимо, чтобы снотолкователь знал, кто таков сновидец, чем он занимается, как родился, чем владеет, каков здоровьем и сколько ему лет.
Столетия спустя Фрейд объяснил, в чем заключается отличие его техники толкования сновидений от принятой в античности. Если раньше снотолкователь мог работать с некоторой долей произвола, потому что ему могут прийти на ум совершенно иные ассоциации, чем самому сновидцу, то теперь существенная часть работы поручалась видевшему сон.
Лежа на кушетке, он должен был рассказывать то, что приходит в голову по поводу отдельных символов сновидения. Начиная с этого времени, стали учитываться не только особенности личности сновидца, но и его внутренний мир, его собственные ассоциативные цепочки и смыслы, которые они могут обнаружить. Увидеть возможные связи и подготовить точную и доступную для понимания интерпретацию – стало обязанностью психоаналитика.
Если уделить немного времени и подробнее рассмотреть идеи Фрейда относительно сновидений, можно увидеть, насколько мир ночных грез оказывается близок к самой сердцевине личности человека.
Сновидение как исполнение желания
В 1900 г. выходит в свет первое издание «Толкования сновидений». В нем Фрейд утверждает, что при должном внимании в каждом сновидении можно обнаружить удовлетворение вытесненного желания. Как это можно понять? Фрейд приводит множество сновидений детей, в которых они видели исполнение того, чего не смогли получить днём. Например, его полуторалетняя дочь Анна после отравления была вынуждена голодать целый день, а ночью во сне она возбужденно говорила: «земляника, клубника, яичница, каша».
Взрослые люди реже детей видят сновидения, в которых в явном виде исполняется желание. Это можно объяснить следующей особенностью развития психики. Ребенку требуется длительное время, чтобы «впитать» требования родителей, сделать себя таким, каким бы они хотели видеть его. Только к 5-6 годам он сформировывает внутри себя психическую структуру, которая оценивает его. Родительское влияние теперь требуется в меньшей степени, так как есть внутренний цензор. Следование его предписаниям вызывает в ребенке чувство гордости за соответствие нормам, а отклонение от них может обернуться болезненным переживанием стыда или вины.
Не все человеческие желания так же безобидны, как у маленькой Анны Фрейд. Многие из них связаны с нашей агрессивностью и сексуальностью, которые мы обязаны обуздывать, чтобы не терять самоуважения и не вступать в конфликт со своей совестью. Осознание неприемлемых желаний способно ранить самооценку, и поэтому, по мнению Фрейда, они вытесняются в бессознательное и ищут косвенных путей удовлетворения из глубин психики. Один из косвенных способов удовлетворения предоставляет сновидение, скрывая от внутреннего цензора истинное желание сновидца.
Фрейд рассказывает о сновидении пациентки, которое, казалось бы, не может быть исполнением желания, так как содержит в себе разочарование от несбывшихся ожиданий.
Мне приснилось следующее: я хочу устроить для гостей ужин, но у меня ничего не заготовлено, кроме копченой лососины. Я думаю о том, чтобы пойти что-нибудь купить, но вспоминаю, что сегодня воскресенье и все магазины закрыты. Я хочу позвонить по телефону поставщикам, но телефон не работает. В результате от желания устроить ужин мне приходится отказаться.
В процессе анализа пациентка вспоминает о том, что одна из подруг спрашивала, когда они с мужем пригласят ее на ужин, ведь у них дома всегда так хорошо кормят. Далее выясняется, что эта подруга хочет немного поправиться, а муж пациентки любитель пышных форм. Это невольно вызывает в сновидице чувство ревности.
Фрейд резюмирует: «Теперь смысл сновидения ясен. Я могу сказать пациентке: «Это все равно, как если бы вы подумали при ее словах: «Ну уж конечно, буду я тебя приглашать, – чтобы ты у меня наелась, поправилась и смогла еще больше понравиться моему мужу! Лучше я вообще не буду больше устраивать ужинов!». После этой интерпретации пациентка вспоминает, что копченая лососина, которая была в ее сновидении, любимое блюдо этой подруги. Может оказаться неприятным осознавать свои ревнивые или мстительные импульсы.
В сновидении о званом ужине нет ни мужа, ни подруги, но ревностные чувства оказались удовлетворены: всё препятствует тому, чтобы организовать ужин, на котором подруга могла бы получить свое любимое блюдо, поправиться и ещё больше привлекать мужа пациентки.
Если согласиться с идеями Фрейда, то сновидения становятся не только собственными творениями психики человека, которые отражают его личностные особенности. Проявляется их связь с областью желаний. Душевной областью, возможно, наиболее близкой к сущности человека, к тому, что побуждает его останавливать свой выбор на чем-либо и стремиться к этому.
Функции сновидения
Сейчас так же, как и во времена Фрейда, можно столкнуться с представлениями о том, что сновидения служат лишь автоматической утилизации впечатлений прошедшего дня. В «Толковании сновидений» сновидения провозглашаются исполнителями желаний, а за год до смерти Фрейд приходит к пониманию того, что они также могут служить поиску разрешения конфликта, устранению сомнения или формированию намерения.
На мой взгляд, во время сна могут и перерабатываться последние впечатления, и в символическом виде изображаться физиологические процессы, но – что, возможно, более важно – зачастую сновидение и его символика содержит смысловую нагрузку. Пытаясь разглядеть завуалированные внутренней цензурой смыслы, можно лучше понять самого себя, свои актуальные конфликты и желания, а также намечающиеся пути разрешения трудностей.
Принципы толкования
Что может помочь приблизиться к скрытому смыслу сновидений? Чтобы разобраться, как строится анализ сновидений, нужно вкратце рассказать о правилах толкования Артемидора, а также о психических механизмах сновидения, описанных Фрейдом.
Например, Артемидор говорил о том, что важно не только охватить взглядом всё сновидение целиком, но и найти значение отдельных символов. К примеру, во сне один человек лишился головы и впоследствии умер его отец, который был главой семьи. По мнению Артемидора, толкование символов может основываться на их схожести с чем-либо, а также может показывать целое через его часть («например, одному человеку приснилось, что ему принадлежит одежда сестры и он ее надевает. Он унаследовал имущество сестры»).
Исследуя свои собственные сновидения и сновидения своих пациентов, Фрейд выделил два механизма, с помощью которых истинное содержание сновидения перерабатывается в то, которое увидит сновидец – сгущение и смещение. Сгущение видно в том, что один и тот же образ оказывается связан с самыми различными мыслями. Результат работы этого психического механизма можно легко увидеть, если на некоторое время представить один из образов сновидения и понаблюдать за возникающими мыслями. Размышления о каждом образе будут вызывать несколько ассоциативных цепочек, когда одна мысль плавно перетекает в другую. В каждом символе сновидения обязательно окажутся сгущены разные смыслы.
Второй механизм – смещение – проявляет себя в том, что вместо образа, связанного с чем-то значительным, но тревожным для человека, появляется другой образ, отдалённо связанный с ним. Психическая энергия сместилась со значимого образа, на эмоционально индифферентный. Нечто важное и тревожное можно обнаружить точно так же наблюдая за течением мыслей, оттолкнувшихся от символа сновидения. Чем более мы терпимы к возникающим в голове мыслям, тем с большей вероятностью ассоциативная цепочка выведет к изначальному образу, с которого произошло смещение.
В процессе «создания» сновидения психика пользуется еще одним важным инструментом – превращением образов в их противоположность. В бессознательном нет противоречий и одновременно могут сосуществовать абсолютные противоположные представления. Фрейд упоминает о том, как узнал из работы К. Абеля 1884 г. «Противоположный смысл первых слов» о том, что в древних языках для обозначения противоположных действий или качеств использовалось одно слово («сильнослабый, староюный, далекоблизкий, связывать-разделять»).На этом месте может возникнуть вопрос: «Хорошо, если всё вышесказанное верно, то нужно ли пытаться докопаться до скрытого смысла сна, если он был заботливо скрыт психикой, защищающей нас от неприятных переживаний?».
Зачем размышлять о своих сновидениях?
Если в сновидении в символической форме могут выражаться желания и конфликты, если оно может «подталкивать» к принятию решения или действию, то, поняв это скрытое содержание, можно больше узнать о своей внутренней реальности. Какая в этом польза? Расширение знаний о собственной личности способствует принятию черт характера, кажущихся неприемлемыми, что, в свою очередь, помогает примириться с самим собой и стать терпимее к другим людям.
Вспомним «Анну Каренину» Льва Толстого: уважение сослуживцев к Степану Аркадьевичу основывалось на его «чрезвычайной снисходительности к людям, основанной в нем на сознании своих недостатков». Удивительно, но отвергаться могут и собственные достоинства, черты, реализация которых может обеспечивать чувством гордости. Лучше зная себя, мы начинаем лучше понимать мотивы поступков других людей и становимся более склонными к эмпатии – способности поставить себя на место другого человека.
Можно выделить три особенности работы со сновидениями как способа познания самого себя.
Во-первых, можно выбрать свой собственный темп и, разбирая сновидение, остановиться там, где душевный дискомфорт пересилит потребность к познанию.
Во-вторых, к размышлениям над сновидением можно приступить в любой момент; с течением времени оно не утратит своих скрытых значений, а ассоциативные цепочки всё равно будут вести в верном направлении.
В-третьих, легко полностью переложить ответственность за происходящее с собой другой стороне – людям, жизненным обстоятельствам, заболеваниям, но со сновидением это сделать сложнее, потому что оно в гораздо большей степени ощущается как свое собственное, как что-то порожденное в глубинах психики.
Форматы работы со сновидениями могут быть разными. Фрейд занимался анализом собственных сновидений и помогал своим пациентам связать их сновидческий опыт с трудностями в повседневной жизни. Можно заручиться поддержкой другого человека или группы людей, а можно воспользоваться дневниковыми практиками работы со снами.
Интуиция это наш внутренний камертон, позволяющий оценить правильность интерпретации. Когда слова другого человека (или собственные предположения) оказываются созвучными происходящему внутри нас, это откликается ощущением появляющегося смысла, связывающего ранее непонятные фрагменты сновидения. Практика помогает развивать интуицию, прокладывая для нее новые тропинки к сознанию. Как сказал итальянский психоаналитик Антонино Ферро, «…ночные сновидения, это некий вид визуальной поэтики ума, коммуникация, которую следует постигать интуитивно, а не расшифровывать».
